Адамацкий Игорь - Утешитель
Игорь Адамацкий
Утешитель
Повесть
1
...день завершен он в памяти задвинут как угол мебелью нагроможденье дел
стихов пролитых на бумагу лужица блужданье вечера и забытье ночное назавтра
снова дни недели годы улыбки девушек и пьяниц хохoт дорог распутица и
звонкость зимняя порыв весны дорог и чувств распутица и запах таянья и тонких
рук касанье вопрос готовый с губ сорваться и смысл слов и смутных мыслей шорох
и быт извечное терзание поэта а взглянешь в глубь веков давно минувших слои
столетий шевелятся жутко и отшатнешься от усмешки желчной безмолвной мумии в
раскрытом саркофаге я жил не раз я начинался снова в пещерах замках на больших
дорогах алхимик я искал намек на тайну и сфинкс вещал о суете сует горел в
кострах я искупал пылая круговращение земли и неба идей вражду времен
текучесть добро и зло переплетенье судеб я был сознанья гранью над которой
канатоходец на гнилом канате играл со смертью в жмурки а внизу шут
разглагольствовал о бренности и Боге я шляпой был и после представленья в меня
бросали медные монеты зеленые от старости и редко во мне сверкала сытость
серебра я апельсином зрел под щедрым небом для жаждущих я наливался соком меня
срывали и вонзали зубы и горькие выплевывали зерна я был галерой на меня
ссылали убийц контрабандистов патриотов был шпагой и не раз ударом я отвечал
на клевету и ложь галеркой пестрой я кипел восторгом когда актер за горло
трогал зал выламывал булыжник и кареты переворачивал и строил баррикады вином
игристым пенился в бокалах и булькал в глотках тучных королей и донкихотом
трясся по дорогам и с ветряными мельницами дрался тоской по родине печалью
детства по горным тропам крался гулким эхом потом дробился тысячью осколков и
прорастал в расщелине тюльпаном зрачок в зрачок наедине со смертью на эшафоте
был не раз казнен я но появлялся снова в этом мире над палачами от души смеясь
пиратом с черным и веселым флагом с ватагой шлялся по морским просторам и
торгашей подвешивал на реях и нищим раздавал свои богатства я был от счастья
отлучен ханжами метался в поисках следов своей любви в разрывах туч мечтал
увидеть ночью лицо печальное печальной марсианки и вот сижу уже в своем
двадцатом день завершен он в памяти задвинут как угол мебелью нагроможденье
дел потомок дальний ты от пыли очищая деяний наших суть будь справедлив мы не
успели многого понять но чашу нашу до конца испили...
2
Бессолнечным серым утром примчался мокрый вихревой ветер. Он гонял себя
безлюдными улицами, вылетал из-за обшарпанных углов, пытаясь хоть кого-то
застать врасплох, с веселой злобой разбрасывал клочья газет, конфетные
бумажки, останки сигарет и воздушных шаров, швырял в окна скупым крупным
колючим снегом. Часа два он бесновался и затем, устыдившись беспричинного
безобразия, выскользнул из ущелистых улиц, взметнулся над крышами, раскрутил и
погнал на запад грязные безотрадные тучи. Стало спокойно, и тогда выглянуло
солнце.
К. М., человек неопределенного возраста и неясных видов на будущее, сидел
на скамейке в сквере, в частоколе молодых, по-весеннему обнаженных зябких
деревьев и улыбался. Своевольная, переменчивая улыбка, осторожная, подвластная
собственной прихоти, скользила по лицу, едва удерживаясь, чтобы не упасть на
влажную землю, высвечивала в глазах, подрагивала пугливым отблеском. Он
улыбался, думая о дожде и солнце, о слезах и улыбке. Дождь - состояние, солнце
- свойство. Слезы - одинаково горестны и скучны, улыбка - эхо бессмертной
души. Красивость, думал он, это сес